Удел спасенных – жить благочестиво,
Не скучным и занудливым ханжой,
А радостно, спокойно и красиво
От Бога жребий принимать любой.
Мечты, досуг, стремленья, хобби, планы,
Свои мерила мудрости, красы,
Суждения о главном и неглавном
Кладет благочестивый на весы,
Стоящие в присутствии Господнем.
Здесь каждой вещи узнаёт он вес.
Он честен, бескорыстен и свободен;
Ведь настоящий дом его не здесь.
В его стране все ценности другие,
Что не ржавеют, не горят в огне.
Ведь непорочность и дела благие
Со временем не падают в цене.
В чем тайна благочестия? Во плоти
Пришел Законодатель и Судья,
Чтоб вытащить из топкого болота
Нас, потерявших радость бытия,
Забывших о своем предназначенье,
Усталых, грязных, немощных, больных,
Стать донором для нашего леченья,
А после нас преобразить в святых.
Он дарит нам Свое Святое имя
И в царстве позволяет рядом сесть.
Поэтому-то жить благочестиво
Для нас не бремя, а большая честь.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
